Вторник, 19.03.2024, 15:21
Навигация сайта
Разделы каталога
Антиармянские публикации и акции
Статьи и мероприятия, направленные против граждан Грузии армянской национальности. Кому выгодно сеять межнациональную рознь и подливать масло в огонь шовинизма?
Армянские Церкви
Вопрос Норашена
Вопрос "спорных" армянских церквей Грузии и юридический статус грузинской епархии Святой Армянской Апостольской Церкви.
Статьи о Тбилиси
Армяне Грузии
Тифлис и его окрестности
Справочник наименований
Тпхис-Тифлис-Тбилиси
Павел Шехтман -Пламя давних пожаров
Форма входа
Поиск по сайту
Партнёры
Статистика
Rambler's Top100

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Опрос
Любите ли вы Тбилиси?
Всего ответов: 481

Библиотека

Главная » Статьи » Публицистика и ист. документы » Павел Шехтман -Пламя давних пожаров

Глава 11 - Армяно-татарская резня и общественное мнение

До событий 1905 года русское общество было во многом равнодушно к армянскому вопросу. Сколько-нибудь горячее “участие” в армянских делах принимали только Величко, Меньшиков и прочие борцы с кознями мирового еврейства и армянского капитала. “Даже передовые группы нашего общественного мнения относились к армянскому мартирологу с равнодушием, как к делу, конечно, прискорбному по человечеству, но далекому и чужому. Между зрением многих русских прогрессистов и несчастьями Армении обидно стояла призма русского Закавказья, в городах которого армяне до последнего своего разорения представляли элемент капиталистический и консервативный...

Таким образом, в русском общественном мнении армянский вопрос оказался зерном между двумя жерновами. Реакционеры и консерваторы, панславизм и руссификация объявили армянству войну, как силе революционной, а прогрессисты, не забывая в армянах “торгашей”, обдали их холодом защиты корректной, но бесстрастной, по долгу службы общей гуманности, без малейшего увлечения. “ (Амфитеатров, стр.20). Крайне правые публицисты, уже тогда начавшие разрабатывать тему “армянского национализма”, естественно, приписали ему и инициативу резни. То же самое утверждала, как это ни парадоксально, часть грузинских социал-демократов. Ибо арменофобия вообще была традиционно сильна в Грузии, порождая симпатии к “добродушным” татарам против “коварных” армян. Разница состояла в том, что если черносотенцы обвиняли армянскую нацию, то марксисты формально переносили свой гнев на армянскую буржуазию, которая “при содействии духовенства совершенно сковала армянский рабочий люд средневековыми идеями и национальным шовинизмом”. Причем “идеологи армянской буржуазии, начиная с революционных организаций (т.е. Дашнакцутюн и Гнчак, кстати, членов II Интернационала - П.Ш.), распространяют между народностями антагонизм, вражду и фанатизм. («Т.Л.», 1.10.1905). В результате татары чуть ли не вынуждены были резать армян.

Логика обвинений в адрес “революционных организаций” при этом такова. Армянские революционеры, вопреки принципам интернационализма, призывают массы к борьбе с турками. Они проповедуют “средневековые” идеи национального сплочения и национальной борьбы (шовинизм!), в ущерб классовой борьбе против реакционной буржуазии (оппортунизм!) и духовенства (клерикализм!). И подобная абсолютизация классовой борьбы отнюдь не была плодом марксистского догматизма, ибо применялась она только в требованиях к армянам. В принципе же социал-демократы (даже большевики) вполне признавали тогда “прогрессивное значение” национальной буржуазии окраин и тем более национально -освободительной борьбы. Таким образом, марксистская фразеология служит тут лишь для оформления традиционных армянофобских чувств, того шовинизма, который так ярко проявился у грузинских деятелей в 1918-21 годах.

Другой грузинский публицист, Леван Кипиани, признавая татар и власти зачинщиками резни, укорял армян участием в резне, призывая их “успокоиться ради покоя жен, сестер и детей”. “Что же касается утверждения..., что армяне... не в силах бороться с “ужасною” провокацией, то на это скажу следующее. Нет такой ужасной... силы, которая бы не оказалась жалкой и бессильной перед дружным напором всех сознательных сил, когда весь народ, все его элементы ясно и определенно выставляют борьбу с известным темным общественным явлением... И мне всегда казалось, что армяне, как народ более культурный, должны обладать более высоким коэффициентом сопротивляемости провокации. Но происходит что-то странное, нелепое, непонятное...” («И.О.», 6.12.1905).

На это последовал резкий ответ редакции «Нового Обозрения»: “... тогда надо допустить, что армяне взялись за оружие лишь для того, чтобы нарушать покой жен, матерей и детей, в том числе и своих. Сидя в кабинете, можно, конечно, говорить о “коэффициенте сопротивляемости”; но когда кругом льется кровь, пылают села и целой народности грозит опасность быть стертой с лица земли, тогда, суждения о “коэффициенте сопротивляемости” приобретают характер прописной морали. Правда, “происходит что-то странное, нелепое, непонятное”. Происходит то, что, доведенные до отчаяния, армяне берутся за оружие и для предупреждения дальнейших нападений иногда сами переходят в наступление. Быть может, в этом г. Кипиани видит странное, нелепое? Но поймите же, что к этому средству армяне прибегают как к единственному выходу, как к способу устрашения невежественной татарской массы, на которую может воздействовать только физическая сила. “ (там же).

Но армянофобские заявления, впрочем, и на Западе не соответствовали общему тону реакции на события в России. Нельзя сказать, чтобы резня особо потрясла мир на фоне всех событий того памятного года, однако она произвела немалое впечатление, причем, что характерно, Запад обратил пристальное внимание на Закавказье именно в связи с пожаром нефтепромыслов.

Лейтмотивом отношения широкой русской и мировой общественности к закавказским событиям было безоговорочное сочувствие к армянам, в которых видели “культурный народ”, ставший жертвой провокации самодержавия, а также темноты и невежества окружающих племен. При этом, как видим, даже жестокости армян воспринимались как нечто естественное и чуть ли не необходимое в данных условиях, и не могли поколебать принципиальной установки. В зависимости от политических воззрений наблюдателя, мог подчеркиваться либо, наоборот, затушевываться (даже отрицаться) момент провокации или, наоборот, “расовой и религиозной ненависти”. Так, публицисты церковного направления были склонны винить якобы врожденную ненависть мусульман к христианам, тогда как радикалы утверждали, что весь “армяно-татарский антагонизм” искусственно придуман властями. Так считали, например, социал-демократы. Их антагонист, космополитический магнат Нобель тоже утверждал, что “национальный вопрос разгорелся вполне случайно” («Биржевые ведомости», №2(4), 26.8.1905).

“Кто умышленно и искусственно держит народности Кавказа в невежестве?.. - вопрошал тифлисский общественный деятель П.А.Аргутинский. — Кто натравливал одну народность на другую? Кто даже шемахинское землетрясение объяснял Божьим гневом на армян? На все эти вопросы ответ один: подвижники и приспешники того режима, который довел Россию до полного обнищания, до царства произвола и насилия, до Мукдена и Цусимы. “ («И.О.», 4.12.1905).

Если в России особое внимание уделяли обличению правительства, то на Западе были более склонны подчеркивать тот факт, что гибнущее самодержавие нашло свою опору именно в татарах, которые рисовались как воплощение варварства. “Армяне - наиболее образованная и трудоспособная нация по сравнению с другими народностями Кавказа, А турецкий народ имеет консервативное мышление и придерживается традиций, которые диктуют ему уважение царского самодержавия”- писала парижская «Тан» в дни бакинских пожаров (15.9.1905). “Пропасть разделяет два народа, — вторила ей «Матэн» (20.9.1905). — Инстинкты и цивилизация столкнулись в Баку. Татары
взялись наказать свободолюбивых армян, идеалы которых представляют большую опасность для правительства”. “Кровопролитие на Кавказе, — утверждал публицист Виллари, — лишь часть той борьбы, которую ведет цивилизация против азиатского варварства. “ (цит. по: Э.Оганесян, “Век борьбы”, т.1, стр.157).

Любопытно, что эти общие для европейского либерализма и демократии взгляды разделяли и будущие палачи армян — младотурки? в те годы числившиеся революционерами. Один из идеологов их партии, редактор газеты «Ичтиат» Абдулла-Джевут-бей выпустил в Женеве на турецком языке брошюру “Воззвание к кавказским магометанам”, в которой указывал на провокацию властей и невежество татарских масс, как на причину трагедии:

“В чем же причина этих бедствий? Быть может, вы ответите на это: национальная вражда, экономическое соперничество, религиозная ненависть? О, нет, ничего подобного! Братья-магометане, знайте хорошо, что вы обмануты... Магометане, откройте ваши глаза, вы в глубоком заблуждении. Если вы не перестанете продолжать враждебные действия против армян, вообще против не-магометан, то эти дикость и варварство неизбежно приведут к двум результатам: во-первых, армяне, грузины, евреи, поляки и другие гораздо развитее, просвещеннее и богаче нас, они больше магометан жаждут мирной, спокойной и свободной жизни. Ваша вражда, направленная против них, может лишь задержать введение благих и общеполезных реформ, которыми озабочена Россия. Во-вторых, те же народности, испытав на себе последствия этой вражды, преисполнятся ненависти к вам... Поэтому необходимо, чтобы вы жили солидарно и мирно... Если необходима борьба, то она должна быть направлена не против других народностей, а против нас самих, против нашего невежества и тлетворных нравов. Наш враг — в нас самих, это - наше невежество и наша грубость. Прошло время пустых и трескучих слов и не время гордиться прошлым. “ (цит. по: «Т.Л.», 13.9.1905).

 

Категория: Павел Шехтман -Пламя давних пожаров | Добавил: tiflis (26.11.2008)
Просмотров: 5273
Послать в